В Тверском академическом театре драмы прошла премьера спектакля «Калека с острова Инишмаан» в постановке начинающего режиссера Никиты Бахметьева.
Действие. Начало
На малой сцене Тверского театра драмы сумрачно и тесно. Спереди, под носом у зрителей первого ряда, легкая лодка. Сзади, на полках деревенской лавочки, ряды банок с горошком, копченый окорок да коробка с конфетами. Через сцену проложены деревянные мостки, по которым зигзагами передвигаются актеры. Все бедно, неказисто, заброшено. Так художник Николай Юдин представил остров Инишмаан с населением в полторы сотни человек, отделенный от острова Эйре (Ирландия) нешироким, но бурным проливом. Севернее – другой остров, побольше.
На острове нет радио. Из случайно попавшей газеты можно узнать, что в Германии новый руководитель страны – вот он на фото со смешными усиками. Зато есть человек, который от дома к дому переносит местные новости. Если новость интересная, то Джонни Патинмайк может рассчитывать на благодарность, например несколько яиц для омлета. Но откуда на крошечном острове интересные новости?
Лавочка принадлежит двум немолодым тетушкам Эйлин и Кейт. Кейт то и дело волнуется и от этого начинает разговаривать с камнями. А Эйлин (если узнает волнительную новость) становится невоздержанной по части конфет. В этом у нее есть конкурент – деревенский блаженный Бартли, который только и говорит что о конфетках. Да еще о телескопе. Хочется ему телескоп – хоть тресни, а спроси зачем – он и объяснить-то по слабости ума не сможет.
А еще тетушки опекают Калеку Билли – все его так зовут. А как иначе, он же настоящий калека: рука не действует, нога не гнется, родители, когда он был совсем малышом, сели в лодку да и утонули в океане, что совсем не удивительно – раз есть океан, то должен же в нем кто-нибудь тонуть. Кейт и Эйлин вовсе Билли не родня, но как-то так получилось, что никому на острове больше не было дела до несчастного, вот они и приютили мальчишку.
Только не думайте, что пьеса про Билли – это ирландский вариант рассказов Василия Шукшина про деревенских чудиков. У автора пьесы хоть и полно смешных ситуаций, но как-то все по-другому. И то сказать, Ирландия – это вам не Алтай.
Антракт с автором
Мартин Макдонах – легенда об успехе. Его отец – подсобник на стройке, мать – уборщица. С 15 лет жил без родителей. Они оставили двоих сыновей и уехали в родной ирландский городок, из которого до Инишмаана рукой подать. Уехали из Лондона, в котором, как ни старались, уровень семейного достатка так и не преодолел черту бедности. Школу Мартин не окончил. В 16 лет зарегистрировался безработным и жил на пособие. Понятное дело, без роскоши. Решил стать драматургом. Ну а кем еще, если телевизор работал целыми днями, показывая фильмы и спектакли?
Десять лет одержимо писал драмы и киносценарии, с ходу отвергавшиеся режиссерами и продюсерами. Успех пришел ближе к тридцати. И – повалило: пригласили штатным драматургом в Национальный королевский театр, пьесы расхватывали наперебой, как на рождественской распродаже, переводили на все языки, журналисты через объективы следили за каждым шагом, и случайно рядом тут же оказывалась какая-нибудь актриса.
На российских афишах он появился восемнадцать лет назад. Его ставили везде! Уже практически не оставалось субъекта Федерации, не знакомого с его произведениями. Нет! Был один – Тверь. Правда, талантливая руководительница тверского ТЮЗа Лариса Лелянова поставила «Калеку с острова Инишмаан», но сделала это в Ростове-на-Дону, куда ей пришлось мигрировать после конфликта с труппой. Рецензии на спектакль были сплошь положительными. А через год Ларисы Олеговны не стало…
Действие. Продолжение
В Твери пьеса Макдонаха идет два часа без антракта. Но публика, кажется, не замечает времени, так затягивает атмосфера спектакля.
Секрет зачарованности зрителей с ходу не определить. Если начать с очевидного, то это актеры. Это Сергей Бескакотов, соединяющий в своем Билли безропотное, ангельское приятие безотрадной судьбы с глубокой внутренней драмой своего изгойства. Это Геннадий Бабинов – жалкий большой ребенок Бартли, на которого и захочешь рассердиться, да не сможешь. Это беспрерывно сквернословящая его сестрица Хелен, заслуженно получившая кличку Чума, – Дарья Осташевская.
Отдельного слова требует Никита Березкин, представляющий Джонни Патинмайка на пределе виртуозного владения дикцией, извергающий текст с пулеметными скоростями, оставаясь при этом понятным публике, которая ловит каждое слово пройдохи. Оборотной стороной мастерства оказывается, впрочем, «проскакивание» важных моментов роли и, видимо, добровольный, хотя и не очень понятный отказ исполнителя от возможностей углубления характера, показа его многогранности. Это, скорее всего, обедняет образ. Настолько, что финальное открытие истинного «лица» персонажа почти не доходит до публики.
Актерским работам в целом свойственна некоторая однокрасочность, осторожность в показе противоречий характеров. А ведь именно противоречия – почти взаимоисключающие – являются «изюмом», придающим окончательный вкус. Из-за этого страдает финал, в котором, по замыслу автора пьесы, мы узнаем почти о каждом действующем лице что-то новое, опрокидывающее прежние представления. Постановщик спектакля и актеры нашли для этого краски дуэту молодых – Билли и Хелен, а вот другим персонажам с актерским обоснованием потаенных душевных качеств повезло меньше.
Представляется, что на конечном результате сказалось влияние неизбежных в театре проблем. Первая – вечно сжатые сроки работы над спектаклем. Современное производство зрелищ не отпускает больше шести-семи недель на весь цикл создания – что проходного спектакля, что будущего шедевра. Хотя понятно: до глубин и возможностей многосмысленных драматических текстов от Шекспира и Чехова до непосредственно Макдонаха в такие сроки добраться трудно.
Вторая проблема – в режиссуре. Профессия требует от избравшего ее наличия таких качеств, как подавляющий авторитет и жесткость характера. А если режиссирует младший товарищ по коллективу, а ты уже достиг (с собственной, самой авторитетной точки зрения) всех возможных вершин мастерства и все понимаешь лучше постановщика, тогда творческие индивидуальности архисложно привести к искомой гармонии.
Антракт с режиссером
Кто как, а я воспринял решение актера Тверской драмы Никиты Бахметьева сделать дипломную работу именно по этой пьесе как знак судьбы. Он намеренно выбрал маршрут между Сциллой повторения уже наработанных приемов воплощения пьесы и Харибдой собственной образной концепции. Понимая при этом, что создать абсолютно оригинальную режиссерскую версию ему не позволит объективная причина – молодость.
Никита москвич, до вступления на театральную стезю окончил цирковое училище, он музыкален, пластичен, тренирован. Во второплановых ролях, на которые любой театр щедр для творческой молодежи, он неизменно обаятелен, а в единственной сыгранной в Твери главной роли (да какой роли – Освальда в «Привидениях» Ибсена, в которой стали легендами Александр Моисси в Германии и Никита Подгорный в России) оказался пугающе, даже чрезмерно достоверен в клинической картине прогрессирующего безумия.
Учился начинающий постановщик у известного всей мечтающей об удаче стране телевизионного ведущего «Русского лото» Михаила Борисова. Далеко не все игроки в лото знали, что он еще и театральный маэстро, ставивший на разных сценах спектакли, в том числе «Свадьбу Кречинского» в Тверском драмтеатре, и преподаватель режиссуры в школе-студии имени Щукина. Обучение было в разгаре, когда его прервала трагическая смерть Михаила Борисовича от ковида. Последние, самые важные для рамок и горизонтов профессии два года Никита одолел без своего первого наставника. Но, как показал режиссерский дебют, навыками постановщика Бахметьев овладел. Партитура спектакля выстроена достаточно уверенно, а недоработки с течением времени вполне доступны исправлению.
Поклоны
Драматург положил в основу сюжета исторический факт: в 1933–1934 годах на соседнем с Инишмааном острове известный кинорежиссер Роберт Флаэрти снимал нашумевший в свое время и получивший Гран-при одного из первых кинофестивалей в Венеции фильм «Человек из Арана» (Аран – название архипелага, в который входит в том числе Инишмаан).
Макдонах сознательно накладывает современные представления о Голливуде, из которого – по его версии – прибыла большая съемочная группа, на реалии девяностолетней давности. На самом деле проект Флаэрти не имел к американской индустрии зрелищ никакого отношения. Технической стороной занималась маленькая лондонская фирма, а съемочная группа состояла из оператора, режиссера и ассистента, функции которого исполняла его жена.
В ролях в будущей классике кинодокументалистики снимались местные жители, да и персонажей, появлявшихся на экране, можно пересчитать по пальцам. Как и лиц спектакля о Калеке Билле. Зато каждое лицо в спектакле интересно, в каждое хочется всмотреться, понять, запомнить…
Валерий Смирнов
фото: Артем Мясников/ ГеоПро
0
