В беседе с Путиным губернатор Тверской области Игорь Руденя предложил «передвинуть» разрушившийся в 2017 году тверской Речной вокзал, поскольку он частично стоит на фундаменте Отрочь монастыря: «Это культурный кластер, который хотим сделать в городе Твери. Это стрелка реки Тверцы, реки Волги, которая в самом центре нашей областной столицы. У нас там был Отрочь монастырь, который находился в самом центре. Отрочь монастырь был основан, первое упоминание, в 1265 году, это Ярослав Ярославич. Дальше – огромная история. В 1930-е годы он был снесен, остался только центральный собор от него, и построили, Владимир Владимирович, Речной вокзал. Речной вокзал – это региональный памятник. Есть письмо-обращение, я попросил бы, если можно, распоряжение – сделать рабочую группу и Мединского туда включить, потому что он очень хорошо знает нашу историю. Мы много чего делали с ним по региону, в том числе и наш мемориал. Если такое распоряжение выйдет, то мы с министерством культуры и Речной вокзал передвинем и, соответственно, восстановим Отрочь монастырь».
Позже президент Владимир Путин сказал, что на строительство церкви на месте убийства митрополита Филиппа нужно благословение патриарха Кирилла, мол, пусть он решит, насколько это нужно.
Успенский собор не заметили?
Признаться, до этих бесед на высшем уровне я считала, что восстановление на месте Речного вокзала Отрочь монастыря, мысль о котором так раздражает жителей Твери, – это городская легенда. Рядом с Речным вокзалом находится уцелевший монастырский Успенский собор, где в подземной крипте как раз можно видеть место, где первоначально был погребен митрополит Филипп. То есть никакую церковь строить не нужно, она уже есть. Мало того, в этой церкви служит игумен Петр (Танашкин), так что даже монастырь имеется.
Восстанавливается церковь без особого энтузиазма, и внутри храма еще много работы (в процессе восстановления, кстати, уже уничтожены старинные фрески, но это другая история). Народа в этот храм приходит мало даже по праздникам.
Уникальная история тысячелетий
Вот культурный кластер – хорошая идея. Да, на месте разрушенного Речного вокзала должно возникнуть некое туристическое музейно-выставочное пространство, интересное и жителям Твери, и приезжим. Здесь могла бы быть отражена удивительная история этого места, в том числе Отрочь монастыря, святых, которые были его узниками. Ведь это не только митрополит Филипп, но и преподобный Максим Грек, сосланный в Тверь. Святой Максим Грек, между прочим, первый русский публицист, обличал тогдашние русские нравы и тем не угодил царю.
Здесь могла бы быть экспозиция, посвященная главной дороге Средневековья – пути из варяг в греки. Именно Отрочь монастырь сторожил выход на Волгу, прикрывал дорогу на север, в загадочные валдайские святыни.
Геннадий Климов, занимаясь изучением истории Отрочь монастыря, предположил, что отроки, в честь которых он получил имя, это не только легендарный дружинник князя Ярослава, которому не удалось жениться на княгине Ксении, будущей матери Михаила Тверского. По его мнению, там жили многочисленные младшие сыновья знатных родов, которые проходили в этом монастыре обучение, в том числе и боевым искусствам. Тут можно провести аналогию с европейскими рыцарскими орденами, которые были именно такими полумонашескими, полувоенными формированиями. Явно это была крепость, причем очень древняя, основанная гораздо раньше XII века (официальное время основания монастыря). И от нее пошла расти Тверь.
Современные монастыри: роль переменилась
В Древней Руси общежительные монастыри были, так сказать, инструментом колонизации. Они несли в волжские леса христианство, славянскую письменность, здесь велось летописание, обучались дети, внедрялись новые технологии в сельское хозяйство. С тех пор жизнь сильно переменилась.
В большинстве случаев возрождающиеся монастыри России – это некая реконструкция старины, о которой мало кто помнит. В тех обителях, где до революции жили сотни монахов, сейчас живут от силы монахов пять. Да и те часто разбегаются. Потому что идет человек в монастырь с мыслью о том, что будет творить молитву да изучать богословские книги, а в реальности сталкивается с тем, что надо быть прорабом на стройке да выпрашивать деньги у благотворителей.
В Тверской области есть очень наглядный пример – старицкий Свято-Успенский монастырь. Комплекс зданий сохранился с советских времен, разруха была, но не тотальная, а в самой старинной церкви, построенной как раз по заказу Ивана Грозного, работал музей. В конце 1990-х монастырю повезло с влиятельным покровителем Виктором Христенко. У него 28 августа день рождения, как раз на Успение, в престольный праздник. И уже много лет он и его жена Татьяна Голикова встречают этот день в Старице. Монастырь отделали как конфетку. А монахов почти нет. Долгое время их туда присылали вахтовым методом из Ниловой пустыни. Примерно та же история в торжокском Борисоглебском монастыре. Дивной красоты запущенные храмы, а нормальная монашеская жизнь никак не возникает.
С женскими монастырями ситуация чуть лучше (в Твери их два – Екатерининский и Христорождественский). Основная причина проста: монашество не является уделом молодых, в монастыри удаляются ближе к старости, а после сорока лет мужчин в России становится гораздо меньше, чем женщин. И пожилые женщины более приспособлены жить в коллективе, чем мужчины. Хотя и у них разные проблемы бывают, но все же традиционная русская болезнь – пьянство – для женских монастырей менее характерна. Женской общине легче найти для себя социально полезное занятие. Например, в Греции монастыри часто являются одновременно приютами для престарелых, и в тверских женских монастырях это тоже наблюдается. Но и в женских монастырях, так сказать, сильный недокомплект насельниц.
В старину шли в монастыри чаще всего простые люди. Сейчас туда идут отнюдь не от простоты душевной. Поэтому опытные в этой сфере наставники, такие как игумен Петр (Мещеринов), советуют тем, кто чувствует в себе призвание к монашеству, избегать городских монастырей, а лучше продолжать жить дома, честно делать свою работу и ходить в ближайший храм. Знаю монахов, которые продолжают трудиться на очень ответственных местах. Так, отец Феодорит (Сеньчуков) – врач-реаниматолог на скорой помощи.
Получается, что в настоящее время Отрочь монастырь не нужен ни верующим, ни церкви (у Тверской епархии много существующих храмов, которые надо восстанавливать), ни жителям Твери. Разговоры о восстановлении монастыря только раздражают население. Тем более рядом находится детский сад для детей с ослабленным зрением, жилые дома. Отец Петр (Танашкин) уже как-то пытался распространить свое влияние на окрестности, и был сильно не понят. Так зачем повторять все это на новом уровне?
Мария Орлова
0
