Мы были на краю большой ямы…

Ровно 30 лет назад в нашей стране была распущена Коммунистическая партия Советского Союза. К этой знаменательной дате «Караван» начинает публиковать воспоминания нашего старейшего журналиста Бориса Александровича Ершова, активного участника событий тех лет, депутата Калининского горсовета.

1991 год

Новый год я встретил в качестве депутата Тверского горсовета, члена инициативной группы «Возвращение», боровшейся за историческое название города – Тверь. Работал в Калининском филиале Московского НИИ приборной автоматики (ныне АО «ТНИИИТ») в должности ведущего инженера. Филиал вместе с головным институтом в Москве стал испытывать трудности финансового порядка. У сотрудников уменьшилась зарплата, наступило время некоторой неопределенности, поэтому многие, и я в том числе, стали задумываться о смене места работы. Дискомфортность состояла еще и в связи с таким обстоятельством. Ортодоксальные члены партии, особенно из военных, невзлюбили таких, как я, из-за участия в неформальном движении и предложили директору Асееву Владимиру Николаевичу меня уволить. К чести директора, надо сказать, что он не согласился с этим, ссылаясь на отсутствие в КЗОТе соответствующей статьи увольнять по убеждениям. Наступило время косых взглядов и неподачи руки при встречах. Но доброжелателей все же было больше, поэтому решил выждать, сам не зная чего, так как было непонятно, куда податься устраиваться на работу. Общественные обязанности все-таки отвлекали от грустных мыслей, заставляли думать о происходящем.

Вот, к примеру, 4 января для нас, депутатов, в Доме учителя был организован семинар по «текущему моменту». Сначала выступил народный депутат ВС РСФСР Леонид Остренков с критикой правительства и Верховного Совета в сфере экономики, они, мол, не представили программы по стабилизации экономики страны, сроки прошли, увлеклись экспортом. После него запомнился финансист Иван Райдур, рассказавший о проекте бюджета области на этот год с доходами в 812 млн рублей, расходами в 835,6 млн рублей, то есть с дефицитом около 23 млн. Участие Твери в этих числах составляет: доходы города – 81 млн, расходы – 86,4 млн, то есть тоже дефицитный при среднем душевом доходе горожанина в 228 рублей.

Заместитель Александра Белоусова (тогда он занимал должность председателя горисполкома) по экономическим вопросам Владимир Писляков делился мыслями и планами разгосударствления и приватизации коммунального городского имущества, хотя общероссийский закон об этом еще не приняли. Рассказывал о новых понятиях: товарная биржа, аудиторная фирма, биржа труда – мы сидели, разинув рты, слушая терминологию «проклятого капитализма».

А в Твери разгул политической свободы. К началу января сформировались в инициативном порядке следующие либо микроскопические партии, либо крохотные филиалы общероссийских партий и движений: КПР – Крестьянская партия России (лидеры Александр Жулин и Нелли Устинова); РХДД – Российское христианско-демократическое движение (Алексей Чубисов); РПР – Республиканская партия России (Олег Горлов, Евгений Белов, Борис Зискинд, Игорь Соболев); монархическое «Отечество» (Николай Белов и кто-то еще, не помню); КАС – Конфедерация анархо-синдикалистов (Александр Кузнецов); кадеты Юрий Шарков, Сергей Глушков; ДС – Демократический союз (Ирина Алешина). Отдельно надо назвать местное неформальное движение и группы «Мемориал» (Марен Фрейденберг, Сергей Глушков), «Возвращение» (Юрий Шарков, Борис Ершов, Николай Зубарев, Анатолий Колесниченко и др.), «Защита прав человека и экологии» (Эльвира Шерипо, Юрий Лисицын, Георгий Белодуров, Михаил Крылов, Дина Андерсон).

Через год, может чуть позже, большинство из этих партий исчезли сами собой по разным причинам. Из бывшей ранее КПСС, потом КПРФ, осколки в Твери были самыми сильными, крупными и дееспособными на фоне упомянутой выше партийной мелкоты. Но свою роль они сыграли!

В те дни пресса и телевидение много внимания уделяли событиям в Литве, как потом оказалось – началу распада СССР. Туда ввели войска, танки, произошли столкновения солдат с местными радикалами. Разговор об этом шел и 15 января на встрече с депутатом ВС СССР Константином Харченко, депутатами ВС РСФСР Вячеславом Брагиным и Виктором Беловым.

Харченко охарактеризовал Верховный Совет СССР как еще более послушным Горбачеву, чем ранее, так как ушли демократически настроенные депутаты. По его мнению, существует список нежелательных людей в качестве возможных депутатов в ВС СССР. Брагин рассказал о ситуации в Литве, там наши танки давили протестующих, а генерал Язов открещивался от приказа о вводе войск в Литву, о том, что Ельцин готов снова ехать в Минск для подписания четырехстороннего договора. Белов резко высказался о происходящем в ВС РСФСР и в Москве – это не стихия, а спланированные акции; литовские события напоминают события в Тбилиси: «Идет упорное наступление реакции, а на местах почти всеобщая пассивность граждан, которая вызвана продовольственным кризисом, народ отлучают от политики. Старая система добилась отката назад. Если сейчас не пробьется экономическая реформа, то общество – в яме, у нас будет диктатура. Сейчас мы на пике, силы народа велики, но его активная часть очень мала».

Коснулись фигуры первого секретаря обкома КПСС и депутата ВС РСФСР Александра Ильенкова: «…он заявляет о консолидации, а на деле получается конфронтация, он уклоняется от конструктивных диалогов, и вообще он бомж, он прописан не в Твери».

Ответили гости и на вопрос о настроениях среднего состава в армии: будут ли стрелять в народ? Ответ: в разных родах войск разное настроение, наиболее реакционны сухопутные войска, там скомпрометированные генералы кричат о нападках на армию, как будто это только они армия. В общем, уходили мы со встречи от такой информации с тревогой на душе, задумавшись обо всех нас «на местах», то есть в провинциях.

Народ тоже задумывался. 25 января я, будучи депутатом от 4-го округа в микрорайоне Юность, участвовал в сходе жителей вместе с председателем горисполкома Александром Белоусовым. Народ говорил и задавал вопросы, не оглядываясь на вежливость и на политику (слово «политкорректность» появилось позже): беспокоились о благоустройстве территории, хулиганстве в подъездах, транспорте и, главное, о том, что «хлеба нет», очереди большие, снабжение плохое, зачем строить новые магазины, если нет продуктов, а если их нет, то не пора ли заводить в домах поросят на мясо? Белоусов отдувался, как мог, мы же, районные и городские депутаты, стыдливо помалкивали. Хлеба нет – разве нам решить этот вопрос? И снова в душе тревога, вспомнились голодные годы военные, голод 1947 года – неужели снова это будет?

Занимались мы, депутаты, и «не хлебными» делами. Вот задумал горсовет иметь флаг Твери, для этого создали комиссию в составе Забелина, Ершова, Зубарева, Перфильева, Пантелеева, Черемухина, Чернышева, Лавренова, она начала работать, правда, результат был достигнут далеко не сразу.

Тревожное состояние с продовольствием в Твери подтвердил Александр Белоусов на сессии горсовета 19 марта 1991 года. Запомнилось вот что. Этот болезненный вопрос обсуждают уже второй раз, но все равно многое непонятно рядовому жителю. Положение усугубляется тем, что по закону о местной и областной исполнительной власти забота о хлебе не входит в их компетенцию: торговля, горпищеторг не в ведении облисполкома, а потому в городе тяжелая обстановка. По договорам о поставках на 1991 год заключили лишь на 70% от необходимых, по рыбе на 30%, сахару на 38% и так далее. Одной из причин является резкое снижение производства в колхозах, там поголовье скота убавилось на 44 тысячи голов, закупочные цены не покрывают расходов. Меры в виде представлений в облисполком договоров на взаимовыгодной основе, совместное производство, сотрудничество с районами только начинают претворяться в практику. То есть город должен стать самостоятельным субъектом в этих условиях. Но регулирующих законов нет!

Брожение возникло и в НИИ приборной автоматики, где я работал. Начали говорить о создании МП (малых предприятий) внутри основного института, накладные расходы в НИИ велики и сильно влияют на зарплату, а МП этих расходов не несет. Поэтому почему бы и не заняться созданием МП? Есть же в Твери пример с ЦПС. Разговоры, споры…

Продолжение следует.

Борис Ершов