Тверской фермер Геннадий Попов – о том, помогает ли крестьянам государство
За судьбой Геннадия Попова, фермера из Фировского района Тверской области, наше издание следит давно («Узник замка Ф.» – «Караван+Я», № 47, 2014). Геннадий много лет работал во Франции, был управляющим крупной фирмы, а затем переехал в тверскую глубинку. Он мечтает создать «европейскую деревню» – с домиками для туристов, площадью мастеров, с коровником, птичником, конюшней и собственным производством. У Геннадия был четкий бизнес-план, управленческий опыт и колоссальная энергия. Но красивая европейская мечта столкнулась с российской действительностью
КОРОВНИК, ТЕПЛИЦА И ПТИЧНИК – ЭТО НЕ ФЕРМА?
Камнем преткновения стал коровник. Он достался Геннадию от предыдущего хозяина – колхоза «Памяти Ильича». Коровник старый, полуразрушенный, со средневековыми условиями и навозной жижей по щиколотку. Чтобы поставить молочное производство на поток, у Попова был единственный выход – модернизация коровника. И здесь он рассчитывал на реальную помощь государства:
– В СМИ много писали про импортозамещение, про то, что мясомолочное животноводство является прерогативой сельского хозяйства. Я рассчитывал на разные средства помощи: на кредит, на субсидии, на гранты.
Но ничего из этого не случилось. «Россельхозбанк», созданный государством, чтобы помогать фермерам, даже под залог всего имущества не выдал Попову кредит.
– Фермерское хозяйство считается нерентабельным, – комментирует Геннадий. – Тверскому «Россельхозбанку» гораздо выгоднее заниматься ипотекой.
С грантом, который Геннадий рассчитывал выиграть в этом году, тоже ничего не вышло: придрались к документам. Грант выдается только на содержание «фермы». У Попова в бумагах значилось не «ферма», а «коровник», «теплица», «птичник» – те структуры, что, по сути, и составляют ферму. Однако чиновникам это было не объяснить – с грантом он пролетел.
С субсидиями вышла не менее печальная история.
– В прошлом году субсидии на молоко давали 2 рубля 40 копеек, в этом – 85 копеек, – объясняет Геннадий. – И то при условии, что молоко первого и высшего сорта. Мы до этих показателей не дотягиваем из-за устаревшего оборудования. Здесь только два пути: или подделывать документы и договариваться с молокозаводом, чтобы они ставили другую жирность или кислотность, – или модернизировать коровник. Получается замкнутый круг.
Несмотря на все трудности, Геннадий все равно тянул этот коровник – искал для него работников чуть ли не по всей России.
ОТКЛЮЧИТЬ ВОДУ В КОРОВНИКЕ – ЭТО КАК ВЫРУБИТЬ СВЕТ В РОДДОМЕ
Последней каплей стало отключение водопровода, снабжающего коровник. Изначально Попов платил за воду «поголовно» – определенную сумму за каждую корову. Когда на ферме поставили счетчик, условия изменились. По тарифу 48 рублей за кубометр накручивало около 24 тысячи в месяц – гигантская сумма для крестьянина. Между тем администрация Фировского района требовала заключить договор на водоснабжение.
– Мы тянули с заключением этого кабального контракта, так как планировали пробурить собственную скважину, – объясняет Попов. – Тариф 48 рублей за кубометр для фермы очень велик – это же не алмазный рудник, а по сути, дотационная отрасль. Во Франции вода на вес золота, но для сельхозпроизводителей она стоит в 28 раз меньше. Потому что правительство понимает: если оно поможет фермеру, тот произведет качественный продукт и даст людям работу. В России этого просто не видят.
Но бурение скважины переносилось, а контракт так не был заключен. 13 мая фировское ЖКХ вырезало метр трубы, и вода перестала поступать в коровник.
– Без воды осталось 96 телят и коровы. Шестеро сотрудников просто ушли с фермы: за километр таскать воду в ведрах они не хотели, и отвечать за телят, оставшихся без воды, тоже. По деревне поползли слухи: «Французу перекрыли кислород, зарплаты не будет».
Ситуацию прокомментировал глава администрации Фировского района Юрий Воробьев. Чисто по-человечески он во многом понимает Попова, но как чиновник иначе поступить не мог:
– Геннадий Валерьевич потреблял воду без договора. Его предупреждали, что подача воды будет отключена. Договор необходим: у его отношений с районом должна быть правовая основа. Тариф законный – его утвердила РЭК. Если бы Попов пошел на контакт, мы бы договорились. Но он молчал.
– Да, но без предупреждения отключить воду в телятнике – это как отключить свет в роддоме! – заочно дискутирует Попов. – Ведь животные не виноваты, а они могли погибнуть.
Проблема с водопроводом на следующее утро была решена. Договор подписали, воду включили, администрация района пошла на реструктуризацию долга. Однако Геннадий после долгих раздумий решил избавиться от коровника. Хотя в Фировском районе всего два хозяйства по мясомолочному направлению – КФХ «Попов» и колхоз «Восход». Теперь останется одно:
– Сейчас у меня до 90 голов дойного стада, 76 телят. Мы сдавали на молочные заводы Бологое и Вышнего Волочка около 20 тонн литров молока в месяц. Когда я продам коров, его заменят либо импортным молоком, либо сухим. Это будет очередной подрыв государственной продовольственной программы.
Проработав два года на земле, столкнувшись с бюрократией, алогичностью и расхождением слова и дела, Геннадий резюмирует свой сельскохозяйственный опыт в России:
– Основной структурой в моем хозяйстве был коровник. Я планировал построить гостевые домики, возить сюда туристов – чтобы они пили свежее молоко, смотрели, как содержатся животные и производится сыр. Без коровника эти планы не реализовать: туристы же не будут просто ходить по полям. Теперь я стану обычным ЛПХ: буду разводить птиц, выращивать овощи и ждать, пока в этой стране что-то изменится. Буду производить продукты для себя, но не смогу дать их рынку и накормить людей.
От того, что сейчас подкидывает фермеру государство, можно поставить заплатки на штаны: там небольшая субсидия, тут небольшой грант. Но сами штаны я никогда не заменю. В итоге они все равно превратятся в лохмотья.
Любовь КУКУШКИНА
0
