«Не лезь под пули, сынок!»

24.06.2014, 20:58

Тверские ветераны вспоминают военные годы

Евгений и Алла Железновы

22 июня, в День памяти и скорби, тверские участники Великой Отечественной вспоминали фронтовые годы и то, как складывались отношения с Германией после 1945-го

 

«В ВОЙНУ ВОЗИЛИ СНАРЯДЫ, ПОТОМ – УРАНОВУЮ РУДУ»

 

Майор запаса Евгений Александрович Железнов – наш земляк:

– Я родился в Твери 20 августа 1921 на Станционном шоссе (ныне проспект Чайковского) напротив хлебзавода, а крестили меня в церкви Александра Невского рядом с вокзалом. Учился в железнодорожной школе. Сегодня там есть музей старых учеников – ветеранов войны.

В 1939 году я пошел в 10-й класс и в начале сентября подал заявление в военкомат. В том же году меня направили в военное автомобильное училище в город Борисов. Я пошел туда, потому что у меня вся жизнь была связана с автомобилями и мотоциклами. Два моих дяди жили и работали возле ж/д станции. Один был машинистом, а другой – начальником станции. Старший дядя-машинист постоянно копался в мотоциклах, этим же занимался и я.

Когда началась война, всех курсантов эвакуировали в Гороховецкие лагеря. Я окончил училище в 1942 году. Получил звание лейтенанта. Мы все время были на взводе: вот-вот нас должны послать на фронт, но продолжали учить. В конце сентября я, наконец, попал на Юго-западный фронт под командование маршала Конева.

Почему я оказался живой… Да потому что командовал авторотой, но сначала попал во второй мотобатальон. Помню, как мотоциклы М-72 с люлькой готовили как ответ немецким мотоциклам. В люльке солдат и ручной пулемет, сзади автоматчик. Наши скопировали этот мотоцикл, да и вообще – принцип ведения боев на мотоциклах. В начале войны фашисты наглядно продемонстрировали, что мотовойска – действенное оружие. Такой огонь открывали с этих люлек, что наш брат руки поднимал. В общем, страху навели. С помощью мотоцикла М-72 наши рассчитывали произвести такой же эффект.

Однако противоядие от моточастей немцы знали в совершенстве. Первый мотобатальон потерял половину своих бойцов. После этого второй мотобатальон, в котором был я, расформировали и распределили по фронту, чтобы помогать связистам в протяжке и доставке коммуникаций. Так мы и двигались со связистами по Украине. Вскоре я оказался в автороте. Сначала зампотехом роты, затем командиром. Моя рота подвозила снаряды и продовольствие из тыла к передовой. В атаку мы не ходили, но под бомбежки попадали постоянно. Один раз разбомбили половину батальона. Я ехал вместе с водителем, скорость была небольшая, вдруг слева от нас раздался взрыв: я схватился от боли за руку, а водитель упал на руль, так мы в канаву и съехали. Хорошо, что небыстро ехали, я щупаю его – а он мертвый.

…После этого две недели я пролежал в госпитале, а потом мне дали отпуск на недельку, и я приехал в Калинин. Помню, было очень жарко. Я гонял на мотоцикле дни напролет. После отпуска мою роту перебросили на восток, на Второй Забайкальский фронт. Так там победу и встретил – в Забайкалье. В конце 1944-го мы отправились на восток, добирались, формировались, обучились, прошли Байкал, стали продвигаться к Владивостоку, но японцы к тому времени сдались.

Младший брат нашего героя Валерий Железнов погиб, защищая Калининскую область от немцев. Он погиб, освобождая Белый:

– Молодой, в 19 лет погиб в окружении… Он был командиром пулеметного взвода.

Письма Валерия бережно хранятся в семье Железновых, почти все из них аккуратно сложены треугольниками. Вот что было написано в последнем письме: «Осень 1942 год. Живем в лесу, скоро, наверное, в бой…»

В 1951 году Евгения Железнова в должности зампотеха вместе с женой Аллой командировали в ГДР.

– В районе города Зигмар все было засекречено. Мы добывали урановую руду и фактически ходили по ней. Была целая рота солдат, но все умирали быстро, за пару лет. Я вел учет, никого не осталось в живых. В моей роте шофера работали на самосвалах и перевозили руду из шахт на ж/д платформы. Никто особенно не знал, что это вредно.

Нам давали огромные пайки – по 300 яиц, множество окороков. Мы ведь тоже облученные. Жена стала замечать, что на моей подушке остаются волосы. Она и сама чувствовала себя очень усталой. И лишь Алла пришла на консультацию к профессору, мы узнали, что есть лучевая болезнь. Немецкая организация «Висмут» разрабатывала руду, и она шла на атомные бомбы.

Если бы немцам дали еще полгода во время ВОВ, то они бы сделали атомную бомбу первыми. Но мы им не только помешали, но и захватили ценных ученых.

Евгений Александрович в свои 92 активен и жизнерадостен. Вместе с женой он ностальгирует по советским временам и надеется, что сегодня ветеранов будут чаще вспоминать

– Ветеранам слабо помогают. Обращаемся, а не могут отремонтировать балкон – закрасить его от грибка. В ЖКХ якобы нет средств на ремонт. Платим же мы немало, кроме того, высчитывают с нас по 300 рублей за капитальный ремонт в 2025 году. Доживем ли мы до этого?

 

«МЫ БЕЖИМ ОТ СНАРЯДОВ, А СТАРИКИ НА ГАРМОШКЕ ИГРАЮТ»

Иван и Галина Березовские

Подполковник запаса Иван Иванович Березовский попал в армию 17-летним пацаном в мае 1943-го. Сначала его отправили в разрушенный Сталинград, затем была Тула и, наконец, запасной полк в Андреаполе. Иван Березовский был связистом, но из-за высокого роста офицеры, приезжающие в Андреаполь за связистами, не хотели его брать. Лишь в апреле 1944-го Березовский оказался на переднем крае 2-го Прибалтийского фронта в составе 36-й Гвардейской Новосокольнической Краснознаменной Богдана Хмельницкого артиллерийской бригаде.

– Бригада базировалась на Пушкинских горах. Мы остановились в густой роще. Немец нас видел и в тот же день обстрелял. В команде новобранцев почти все солдаты были необстрелянными. Как только снаряды стали рваться вокруг, мы начали бегать, как сумасшедшие. «Старики» оставались на своих местах, как будто ничего не происходило, они пели, плясали, играли на гармони. Бывалым солдатам надоело смотреть на нашу панику. Нас поймали и объяснили, как себя вести: «Ребята, не бегайте! В вас же может угодить снаряд, вы лучше присядьте в окопе или траншее – там больше шансов выжить».

Первое время Иван Иваныч занимался не связью, а артиллерией. Он подавал снаряды. Многие солдаты годились ему в отцы.

– Не лезь под пули, сынок, а услышишь гул – ложись! – советовали Ивану Березовскому опытные бойцы.

– Фронт двигался по направлению к Риге, шли лесами и болотами. Бывало, окружали немцев, и они сдавались в плен сотнями. Война закончилась для меня не в Латвии, а в Румынии. За время войны были и достаточно приключенческие и даже курьезные случаи.

Как-то тянули провод из одной части в другую и наткнулись на немцев, купающихся в озере. Вида не подали, затаились – спасло, что были сумерки, а стрелять нам никак нельзя – у нас ценная аппаратура и секретные сведения.

Как-то с моим боевым другом Мардусом пошли устранять обрыв связи. Ищем повреждение, все облазали. Подходим к заболоченной опушке, вдруг видим – стоит девушка. А тут передовая, кругом болота. Выяснилось, что в деревню девушки пришли немцы, и родители отправили ее в другую деревню, к тетке. В общем, девушка заблудилась. Мардус, здоровенный парень, взял ее на плечо и вынес из болотины к дороге.

Галина Алексеевна, жена Ивана Ивановича, вспоминает, как эвакуировались из Калинина.

– «Немец вот-вот подойдет к городу», – только об этом и говорили. Помню, в Калинине суета, я несла домой бетон молока и пролила по дороге, столько слез было. Отец скомандовал нам всем садиться в телегу и уезжать в деревню под Лихославль. А сам, как почетный работник вагонзавода – папа был начальником кузнечного цеха, – не пожелал эвакуироваться за Урал вместе с производством, а вступил в ряды армии. «Я буду защищать своих детей», – вот так он решил. В 1942 году отец погиб под Харьковом…

Павел КИРИЛЛОВ

36 0
Лента новостей
Прокрутить вверх