В МОСКВЕ НАГРАДИЛИ ЛУЧШИХ ПРАВОЗАЩИТНИКОВ, В ТОМ ЧИСЛЕ СЕРГЕЯ МОХНАТКИНА
Перед новым годом, в день прав человека, Московская Хельсинская группа награждала главных правозащитников и правдорубов современной России. Дело было в Москве, в Центральном доме архитектора. Одна из наград досталась бывшему политзэку Сергею Мохнаткину, ныне работающему в Твери. Он в довольно витиеватой форме пригласил меня на вручение. В финале посулили концерт «ДДТ». И я поехала
…КАК СОБИРАЛИСЬ БУНТАРИ
В московской электричке мы катим с Татьяной Михайловной – милейшей пенсионеркой, в молодости ярой диссиденткой, а сейчас «домашней активисткой». Она тоже гостья Мохнаткина на будущем вручении. У них довольно занятная «история дружбы»: познакомились по переписке, когда Сергей еще сидел в тюрьме.
– Меня поразила его история, – вспоминает Татьяна Михайловна. – Случайно оказался на митинге, заступился за пожилую женщину, его кинули в автозак и посадили на два года… Я написала в колонию, чтобы поддержать Сергея, и он мне ответил.
Сейчас Сергей Мохнаткин – ее сосед в поселке Решетниково Московской области. До того он снимал квартиру в соседнем Завидове. Татьяна Михайловна, программист по образованию, помогает Мохнаткину осваивать Интернет и выкладывает туда его свободолюбивые статьи.
В гулком фойе Центрального дома архитектора черные люстры, как осьминоги, подняли щупальца вверх. На стенах развешены чертежи зданий, в углах громоздятся макеты. За длинным столом две музы, укрывшись одним палантином, встречают правозащитников и их гостей. Тут же стоит ящик для сбора денег на продолжение правозащитной деятельности: Московская Хельсинская группа сейчас переживает не лучшие времена. Впрочем, иных у нее, кажется, не было: борцов с режимом ни одна власть не жалует.
МХГ образовалась в 1976 году с подачи физика-бунтаря Юрия Орлова. Она стала первым в СССР официальным союзом диссидентов, заявившим своей целью борьбу за права человека и соблюдение гуманитарных статей заключительного акта Хельсинского совещания ОБСЕ. Членов МХГ постоянно держали на крючке кагэбэшники: их отправляли в ссылки и вынуждали к эмиграции. В 1982-м трое оставшихся членов вынуждены были капитулировать. И лишь в разгар перестройки группа возобновила свою работу. В новой России правозащитники тоже живут в постоянном режиме закручивания гаек, расплачиваясь за свою «излишнюю» любовь к правде и свободе. Кстати, Сергей Мохнаткин в прошлом апреле был помилован президентом при активном содействии МХГ.
Председатель Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева сидит в глубоком кресле, рядом с которым валяется трость. Женщине 85 лет, на ней красное платье и бусы.
Вокруг Людмилы Михайловны суетятся операторы телеканала «Дождь», которые жаждут узнать ее реакцию на принятие в США «акта Магницкого», ужесточающего санкции в отношении российских граждан (в основном чиновников), когда-либо нарушивших права человека:
– До тех пор пока у нас нет достойного правосудия, мы нуждаемся в поддержке международного общественного мнения, – жестко и конкретно говорит Людмила Алексеева. – Чтобы наше правосудие справлялось с чиновниками, которые крадут права человека.
И, подхватив трость и гордо подняв голову, она уходит под руку с корреспондентом «Дождя».
…КАК ВРУЧАЛИ 10 ПРЕМИЙ
Залы и коридоры Дома архитектора постепенно наполняются правозащитниками всех мастей. Я почти никого не знаю, а бывшая диссидентка Татьяна Михайловна знает почти всех.
– Это Михаил Федотов, член комиссии по правам человека при президенте, – кивает она на лысого дяденьку с серебристой бородкой.
– Это Евгений Ясин, в правительстве Гайдара министр экономики, соавтор Явлинского в программе «500 дней»…
– Это Лев Пономарев, председатель движения «За права человека». Сейчас его тверской филиал возглавляет Мохнаткин.
В голове спешно складывается собирательный образ правозащитника: это дяденька средних лет, в пиджаке, с интеллигентной бородкой и философским взглядом. Но, конечно, полно исключений.
Наш герой Сергей Мохнаткин в блестящем сером костюме летает по залу, как Фигаро. Только заведет разговор про борьбу с властями – и упорхнет на полуфразе, забыв взять сдачу за кофе. В 19.30 наконец начинается торжество. Над залом хрипло поет Высоцкий. На заднике сцены растянут синий баннер с эмблемой «МХГ» и слоганом: «За нашу и вашу свободу!» Людмила Алексеева, поднявшись с раскладного стула, произносит вступительную речь:
– Спасибо Дому архитектора, который не побоялся пригласить МХГ – общество с сомнительной репутацией. С нами Юрий Шевчук, репутация которого еще более сомнительна.
Безусловно, это было кокетство. Эти люди явно гордились своей «сомнительностью» и своей стойкой жизненной позицией. Общественные деятели, юристы, свободные журналисты и прочие «борцы с режимом» собрались в небольшом зале ЦДА, как некогда на коммунальной кухне – заговорщики-диссиденты. И это чувство – связанности одной цепью, причастности к некой тайной группе – витало в воздухе. Хотя кругом было полно телекамер, ощущение секретности оставалось. Хотелось захлопнуть форточку и говорить шепотом.
Впрочем, публика собралась непростая. Еще в раздевалке я приметила Ирину Хакамада в черной норковой шубке. В зале передо мной торчала серая спина бывшего премьера Михаила Касьянова. Моей соседкой по ряду оказалась главред журнала «Будь здоров», веселая чернокудрая тетенька. Ее тоже пригласил Мохнаткин: после освобождения она помогла ему пройти медицинское обследование в Москве.
Тем временем наш общий друг получал заслуженную награду «За мужество, проявленное в защите прав человека» из рук председателя МХГ.
– Этот несправедливый тюремный срок перевернул его жизнь. Он стал настоящим гражданином. Теперь главное для него – борьба за права человека, – гремела со сцены Людмила Алексеева.
Кстати, все десять премий присуждались путем открытого обсуждения и открытого голосования. Члены МХГ культивировали свою открытость – в сравнении с закрытостью и коррумпированностью властных структур.
Здесь очень ясно проступало противоборство «мы» и «они». «Мы» – это не только правозащитники, но и все граждане страны. «Они» – это чиновники и бюрократы, принимающие ответ на «акт Магницкого» и бросающие в тюрьму Сергея Мохнаткина.
С «ними» надо бороться, а «нас» – защищать. Чем активно и занимаются все те, кого в тот вечер награждала МХГ. На сцену поднимались яркие личности, главные характеристики которых, если обобщить, – гражданское мужество и обостренное чувство правды.
Олег Орлов, сухощавый усатый дяденька, получил премию «За исторический вклад в защиту прав человека». Он стоял у истоков правозащитного центра «Мемориал», много работал на Северном Кавказе, там был похищен, а потом долго судился с Рамзаном Кадыровым и победил.
Бэла Коваль, заведующая архивом Сахарова в Москве, подруга Елены Боннэр, три раза тайком навещавшая академика в горьковской ссылке.
Любовь Гарливанова, возглавляющая астраханский «Комитет солдатских матерей», пожилая женщина с «кичкой» и в черной кофте с блестками. Она отстаивает права солдат-срочников, и за время существования «комитета» (с начала 1990-х) в Астрахани сняли трех военкомов.
Любовь Игнатовна поднялась на сцену, сильно хромая: ее вывел под руку провожатый.
– Вот я стою перед вами – простая женщина России, на себе испытавшая все ужасы Чеченской войны, – со слезами в голосе говорит Гарливанова. – Но мы боремся. Мы будем бороться…
В этот момент рождается метафора: права человека в России сильно хромают. Но, если есть люди, которые будут их поддерживать, они смогут уверенно идти вперед.
Лауреаты позволяли себе достаточно вольно и даже провокационно изъясняться. Но это были не пафосные речи на митингах, а четкое и уверенное заявление: мы будем бороться.
– Наша власть что ни день делает новую подлость, а то и преступление совершает. Так что рано уходить на покой, еще поборемся, – говорит Олег Орлов.
И почти каждый выступающий вторит ему:
– Мы не отступим!
…КАК ПЕЛ ЮРА-МУЗЫКАНТ
Под занавес программы на сцену вышел улыбчивый Шевчук. Кстати, в прошлом году он тоже становился лауреатом премии МХГ – «За защиту прав человека средствами культуры и искусства». По новой традиции он представился публике как «Юра-музыкант».
Эта хохма родилась после встречи Путина с деятелями российской культуры летом 2011-го. Когда Шевчук задал тогдашнему премьеру вопрос о свободе слова, тот задумался:
– Простите… а как вас зовут?
– А я Юра Шевчук, музыкант.
Интернет тогда взорвала полемика: Путин действительно не знает Шевчука или это кагэбэшная уловка? А кличка Юра-музыкант прочно прилепилась к герою русского рока.
Он, как всегда, был насмешлив и ироничен.
– Говорят, вон на том балкончике за архитекторами наблюдал Каганович. Мы будем петь тихо, как тогда.
Но «тихо» он не смог: напротив, выложился по полной – читал стихи между зрительскими рядами, проникновенно пел и прыгал, как кузнечик. И для всех собравшихся в этом зале Шевчук был своим в доску парнем – ретранслятором их мыслей и идей в художественную плоскость.
«Свобода, свобода, так много, так мало… Ты нам рассказала, какого мы рода…» – пел Шевчук.
Зрители поднимались со своих мест и, обнявшись за плечи, раскачивались в такт.
После концерта известный булгаковед Мариэтта Чудакова, шумная тетенька в сиреневом костюме, восторженно отозвалась о Шевчуке:
– Ну, просто вернул вкус к жизни!
Это можно было сказать и обо всем мероприятии. В обществе, где прижились двойные стандарты и за основные права человека надо биться, как на войне, попасть туда было – как напиться свободы. К концу вечера ящик для сбора пожертвований на помощь деятельности МХГ был битком набит зелеными и красными купюрами.
Любовь КУКУШКИНА
0
