Спектакль о Твери

28.05.2019, 16:25

1, 2 и 22 июня в Тверском ТЮЗе состоится необычная премьера – первый документальный спектакль о городе «Тверь-Тверь». Постановочная группа и актеры ходили по Твери, разговаривали с разными людьми?– от бывшего чиновника до бомжа, и многое увиденное и услышанное вылилось в итоге в эту постановку. Нам кажется, что это эксперимент, который войдет в историю города, поэтому мы решили поговорить с режиссером спектакля Елизаветой Бондарь.

Пока мы ждем Елизавету, немного о проекте мне рассказывает заместитель директора по творческим вопросам театра Анна Брусова:

– Идея этой постановки у нас появилась еще год назад, мы долго искали режиссера и драматурга. В итоге у нас сформировалась очень интересная постановочная группа, члены которой сотрудничают с успешными театрами по всей России. По сути, спектакль основан на документальном методе сбора информации. Тексты, которые звучат в спектакле, – это то, что говорили люди, жители нашего города. Поэтому можно сказать, что жители города являются полноценными авторами или соавторами пьесы. Драматург, режиссер, художник, композитор, а также сами актеры – все участвовали в сборе материала, разговаривали с людьми, расшифровывали материалы. Всего было опрошено более 50 человек, но не все они стали героями пьесы. Получился некий срез мнений о Твери, о жизни людей здесь, их личные истории. То, в какой форме все это мы увидим, – это уже замысел режиссера. Группа начала работать в начале апреля, то есть пьеса и, по сути, сама постановка родились за рекордно короткий срок – два месяца. Так что это большой эксперимент для нас как для театра, для наших зрителей, да и всего города в целом. Но, как вы знаете, Тверской ТЮЗ любит эксперименты. В некоторых городах России документальные спектакли, или вербатимы, уже существуют, в нашем городе такого еще никто не делал. Мы решили быть первыми. Хотя наш спектакль в полном смысле слова нельзя назвать документальным, поскольку собранный материал был преобразован в некую художественную форму, в спектакле есть сюжетная линия. А еще мне кажется, что спектакль про Тверь зрителям других городов тоже будет интересен, будут рождаться аналогии с жизнью в других городах России, с историями людей всей страны.

Тем временем в дверях появляется и сама Елизавета, хрупкая девушка в легком летнем платье. Она окончила Российскую академию театрального искусства (ГИТИС) по специальности «режиссура музыкального театра», а сейчас ставит спектакли по всей России и преподает в колледже имени Гнесиных.

 

«Давидыч не прав, что Тверь – дыра»

– Почему вы согласились участвовать в таком рискованном эксперименте?

– Ну а что еще делать? Я в принципе не ищу иногда ответов на вопрос «Почему?». Это импульс. Тем более мне в последнее время стало интересно работать в городах Золотого кольца России, в городах, которые имеют историческое значение. Тверь тоже в какой-то степени является таким городом. И наверное, мне уже надоело ездить по Сибири, хочется быть ближе к дому.

– Какое впечатление сложилось о Твери?

– Очень приятный город, очень светлый. Так получилось, что я приехала весной, не знаю, какой город зимой, но сейчас он очень зеленый, здесь приятно проводить время. Нет ощущения депрессивного налета. В то же время не очень сильно развита инфраструктура, дороги в плохом состоянии. Но по большому счету город имеет свое очарование, несмотря даже на разрушенные дом. И у взрослых, и у детей по этому поводу нет никаких эмоций, они просто проходят мимо развалин. И это привносит свое очарование.

– Что больше всего запомнилось?

– Я, конечно, прочитала все про Тверь, но если вы меня спросите, в каком веке и кто правил, я уже все забыла. Но в том и дело, что весь кайф документального театра в том, что ты понимаешь место и среду через людей, а не через то, что где-то прочитал. Я вообще человек, который любит воспринимать все эмпирически. Не могу похвастаться энциклопедическими знаниями. Я по жизни много общаюсь с людьми, и для меня это самое большое удовольствие. 

– Вы уже сказали, что не заметили в городе депрессивности, а есть ли она в людях?

– В России в целом есть такое. Недавно кто-то мне показал интервью Юрия Дудя с автоблогером Давидычем, где он говорит, что Тверь – это дыра. У меня это сразу вызывает большое количество эмоций. Почему Тверь? Я как человек, который проехал от Калининграда до Владивостока, всю эту Россию прекрасно знаю. Я понимаю, что есть город Россия и есть город Москва. И Питер я тоже приравниваю к городу России. Я не смотрела интервью полностью, просто живая реакция именно на эти его слова. Парень, ты охренел, ты просто не был в других городах России! Может, тебе в Рязань съездить, в Тильзит (Советск), Дмитровград…

Серега Давыдов, драматург нашего спектакля, недавно делал спектакль в Калуге. Там есть идентификация. Это город, который занимался космонавтикой. Это круто, но не каждый город можно понять по такому признаку. Тверь не занималась космонавтикой, но тут есть вагоностроительный завод, а их по России немного.

– Стало обидно за Тверь из-за этих слов?

– Конечно. Например, Новосибирск – это огромный город, но он такой серый, я удивляюсь, как там люди работают и что-то делают, сама атмосфера, само то, как он построен… Он просто не создан для людей. А в Норильске как работают? В этом году там была, там ужас, климатически это ад. Человек – это таракан, который выживает в любых обстоятельствах. Но Тверь – это более или менее нормальные обстоятельства. Может, все проблемы здесь связаны с тем, что очень мало денег выделяется. Я смотрю на театр и это вижу. Я хочу, чтобы здесь было гораздо красивее, чтобы гримерки у людей были нормальные.

 

«Я не боюсь обидеть тверитян»

– Получается, что актеров вы выбирали до того, как определились с персонажами спектакля…

– Это документальный метод. Мы встретились изначально с артистами театра, спросили у них, интересно ли им будет ходить по городу и общаться с разными людьми, в том числе с фриками, а потом это все расшифровывать и разрабатывать художественную концепцию всего спектакля. И взяли всех, кому было интересно. Я не отбирала людей по принципу: сейчас посмотрю спектакль и выберу самых интересных и талантливых. Исходили именно из их желания что-то понять про себя и свой город. Многие артисты так увлеклись, что вошли в какой-то алкотрип, потому что выбрали себе маргинальный состав для опроса. Чтобы вывести их на беседу, приходилось работать по ночам. Как мне сказал Серега Давыдов: «Я понял, как нужно работать в документальном театре, нужно просто со всеми пить постоянно».

– Зритель узнает Тверь?

– Мы вчера только с художником задавались этим вопросом, насколько у нас вообще получается спектакль про Тверь. Получается спектакль про людей, про жителей этого города, которые иногда говорят про него, иногда нет, в какой-то степени спектакль про житейские проблемы, которые будут понятны многим.

– Есть ли отсылки в декорациях к Твери?

– Конечно. У нас будет образная декорация, не очень свойственная вербатиму. Хотя я и не могу сказать, что это спектакль-вербатим. Мы использовали документальный метод сбора материала, но дальше превратили все это в сюжетную историю. Если материал не облекать в художественную форму, то спектакль артисты могут сделать и без режиссера, в пустом пространстве, на трех стульях.

– Не боитесь обидеть людей, они же зачастую не любят смотреть на себя?

– Я вообще ничего не боюсь. Они на себя также смотрят в «Мертвых душах», в «Пустоте». В принципе, мы в театр приходим, чтобы смотреть на себя. У нас нет краеведческого нарратива, мы постоянно не апеллируем тем, что вот в Твери такие люди. Мне кажется, что в некоторой степени зритель будет забывать, что это касается его. Даже если драматург пишет художественную пьесу, все равно его герои – это его окружение.

 

«Тверской повар, бомж-киллер и учительница»

– В каком-то интервью вы говорили, что для театра главное – это стресс.

– Да, но это было лет пять назад. Иногда я хочу придумать для себя график, при котором я могу заниматься собой, заниматься театром, но мне не хватает тотальной включенности в процесс. Мне это необходимо. Даже в этой постановке я пробовала существовать по-разному, но пришла к выводу, что театр – это «фашистское» искусство и ты должен что-то задвинуть на второй, третий, четвертый план, чтобы добиться хорошего художественного результата.

– Насколько сложно было работать ?

– Не сложно, а, наоборот, интересно. Я делала подобный спектакль про Екатеринбургский ТЮЗ.

– А каких людей опрашивали?

– Разных: учителей, подростков, бывших чиновников, разговаривали с тверским поваром Антоном Павловым. А как-то я встретила бомжа, который рассказывал, что он был киллером. Я понимала, что он, очевидно, мне заливает, бомжи любят сочинять истории. Но он со мной интеллигентно общался, не ругался матом, хотя был весь грязный и от него воняло. Вообще, человеку приятно, когда им интересуются, и все люди интересны. В конце я пожала ему руку, Павла Никитина, наш художник-постановщик, стояла все это время в 10 метрах, она мне сказала: «Ну, что, Бондарь, я тебе теперь руку не пожму». Во время вечерней прогулки я встретила около «Звездочки» (кинотеатр «Звезда». – Прим. авт. ) историка, мы с ним беседовали час.

– О чем вы спрашивали у людей, как к ним подходили?

– По-разному. Некоторые придумывали миф, что пишут книгу. Кто-то рассказывал, что мы делаем спектакль. Кто-то говорил, что только приехал в город, думает, остаться здесь или нет.

– Все записывали на диктофон?

– Да, на телефоны. Хотя изначально записывали на профессиональный диктофон, думали, что записи станут партитурой звука для спектакля. Но потом мы поняли, что не сможем всем предоставить такое оборудование.

– В спектакле довольно много видео.

– Да, это как раз сквозная история, художественно выдуманная, это история одной девочки. Это другая парадигма. На видео есть город, это зачины всех вербатимов, которые мы собирали. Не буду сейчас рассказывать сюжет, приходите, и все увидите сами.

Екатерина Смирнова

26 0
Лента новостей
Прокрутить вверх