Больничный клоун о терапевтических играх и поцелуях в хосписе
7 декабря, в Твери, в колледже культуры, прошла встреча студентов с Константином Седовым, первым больничным клоуном в стране, родоначальником профильной некоммерческой организации. АНО «Больничные клоуны» – единственная в России организация, практикующая системную реабилитацию детей с помощью средств больничной клоунады, арт-терапии и игротерапии. Встреча состоялась в рамках Декады милосердия в Тверской области. Легко ли вызвать улыбку у тяжелобольного ребенка? Как держать психологический барьер и не «сгореть»? Что делать, если у пациента клоунофобия? «Караван+Я» узнал о работе больничных клоунов из первых уст.
– Профессия «больничный клоун» существует в России уже больше 10 лет, – комментирует Лариса Мосолыгина, уполномоченный по правам ребенка в Тверской области. – В свое время в Твери мы тоже организовывали аналогичный волонтерский проект на базе семейного журнала «Большие и маленькие». Ходили в больницы, работали с детьми. Тогда Константин Седов нам помогал дистанционно, еще будучи единственным больничным клоуном в стране. Сейчас мы рады пригласить его в Тверь, чтобы реализовать проект «больничной клоунады» на постоянной основе. С начала 2017 года будет вестись набор желающих, которые хотят дарить улыбки больным детям.
«Я ИГРАЮ БАБОЧКУ ИЛИ ЗАЙЧИКА»
Рубашка словно сшита из разноцветных квадратиков ткани, на шее болтается красный нос, разноцветные часы и почти двухметровый рост. Вот так выглядит современный больничный клоун. Без грима, но с «живым» лицом руководитель АНО «Больничные клоуны» Константин Седов начинает общаться с полным залом студентов. Ему сразу удается всех заинтересовать. Все мы дети в душе: покажи простой фокус или поиграй – и публика твоя.
– Больничный клоун не анимация и не шоу-программа, а индивидуальная работа. Как психолог работает один на один, так и клоун приходит в палату и работает с детьми. Этот жанр что-то среднее между стендапом и цирковой клоунадой. Он зародился в США 30 лет назад и с тех пор стал популярен по всему миру. Наше направление – профессиональная больничная клоунада. Сейчас организация работает в шести регионах России: Москва, Санкт-Петербург, Казань, Орел, Рязань и Ростов-на-Дону. В следующем году мы начнем набирать команду сподвижников в Твери среди актеров, аниматоров, педагогов, людей циркового искусства. Обучаем бесплатно. Подписываем договор и выплачиваем зарплату за два выхода в неделю по 2-3 часа.
Мы учим «белому – рыжему». Кто-нибудь знает, что это такое? (Несколько поднятых рук.) Это клоун-босс и клоун-слуга, этакий непутевый хулиган. На этом контрасте и во многом на импровизации строится наша работа в палатах. Также мы изучаем этюдные методы по системе Станиславского и Чехова. Кроме того, у нас есть семинары по детской психологии, лекции медсестер и врачей. Образовательный процесс будет проходить в детской областной больнице: три месяца обучения и два стажировки.
Почему мы начали эту деятельность? В Чехии и Израиле ученые подсчитали, что больничные клоуны улучшают физическое состояние детей на 18-19%. Это серьезная цифра. Поэтому мы понимаем, что социально значимы и полезны. В Москве мы работаем в отделениях онкологии, иммунологии, ортопедии. То есть с детьми, страдающими тяжелыми заболеваниями, которые долго лечатся или вовсе не имеют надежды на выздоровление. Мы работаем с людьми в хосписах и домах престарелых. На удивление, бабушки и дедушки тоже на ура принимают клоунов. Надел красный нос и все: «Ой, милок, дай я тебя поцелую».
Была история, что в одном хосписе лежачая пациентка встала и пошла ко мне целоваться. Я честный клоун – не убежал, раз обещал (улыбается). С взрослыми своя специфика работы: сложная, но интересная. А для детей встреча с клоуном – это колоссальный обмен энергией. Для домов ребенка у нас есть отдельный спектакль. Я играю или бабочку, или маленького зайчика. В общем, чем наградила природа (смех в зале). Еще есть ежегодный фестиваль в Москве, куда приезжают 100 клоунов, и мы вместе с детьми играем в больницу. Только на этот раз врачи – это дети, и они «отыгрываются» на нас: проигрывают все свои страхи и тревоги. Не волнуйтесь, все клоуны живы, и дети довольны.
ПАРТНЕРЫ ПО РАДОСТИ
– Как вы работаете с больными детьми?
– Комфортно. У тебя есть нос, манера и образ – это твоя защита. Ты не просто приходишь и говоришь: «Болеешь? Че делать будем?» Так делают некоторые неопытные волонтеры. Клоун уже приходит в образе, и начинается игра. По сути, мы возвращаем ребенку детство. Мы партнеры по радости. Все дети мотивированы на игру, даже лежачие. Главное, чтобы был зрительный контакт, и тогда будет отдача.
– Есть ли у больничных клоунов ограничения по возрасту?
– Мы набираем людей старше 20 лет – здесь должна быть сформирована более-менее крепкая психика. В нашем деле приходится сталкиваться с болью, кровью, увечьями и даже со смертью. Для очень молодого человека это сложно. Часто во время стажировки мы моделируем ситуации, чтобы психологически подготовить человека.
– А вы подсчитали, сколько больничных клоунов нужно в Твери?
– Да, мне рассказали про хоспис и другие учреждения с тяжелобольными пациентами. Получилось, что на все отделения нужны три-четыре пары клоунов. Они будут ходить два раза в неделю по всем учреждениям.
– А почему клоуны ходят парами?
– Это хорошее подспорье при эмоциональном «сгорании». Когда ты работаешь один – это очень тяжело, неоткуда брать энергию, а с партнером всегда легче. Психолог расскажет клоунам о психологии ребенка, с которым придется работать: интересы, ожидания, страхи. В итоге, заходя в палату, клоуны будут иметь психологический портрет пациента. А дальше раз в два месяца с ними будет встречаться личный психолог, чтобы выслушивать о «наболевшем»: травмы, тревоги, появившиеся страхи и переживания.
– Вы сохраняете барьер при общении с детьми и взрослыми в палатах?
– Конечно. Клоун должен быть открытым, гибким, уметь сближаться, но ставить невидимую стену, – не подпускать переживания глубоко к сердцу. Иначе ты быстро выгоришь. Здесь нужно быть стрессоустойчивым и уметь чувствовать границу. С детьми проще. Поэтому новичков мы отправляем к ним, а через полгода-год по возможности они начинают работать с взрослыми.
– А что делать, если у ребенка «клоунофобия»?
– Мы не заходим, не пугаем ребенка. Наша задача – не рассмешить любой ценой, а помочь человеку.
Анастасия РОМАНОВА
0
